А.Г. Штрихи к портрету

К 90-летию актера, режиссера, театрального деятеля Анатолия Новикова

Анатолий Григорьевич Новиков – человек, с которым в течение почти что полувека была тесно связана театральная жизнь Крыма, строго настрого запрещал говорить о своем приближающемся 90-летии. 

Но вот надо же – не получилось. В конце января 2017 года, репетируя новый спектакль «Золото партии», он ушел внезапно, когда никто не ожидал. Просто уснул – и не проснулся. Кончалось его время, закончилось, завершилось.

И сегодня (5 июля) никто уже не сможет запретить нам торжественно отметить 90-летие А.Г. – юбилей, на котором по какой-то случайности не сможет присутствовать сам юбиляр.

Можно, конечно, в очередной раз вспоминать его награды и его спектакли (их столько, что, перечисляя, можно устать), можно вновь говорить о реконструкции театра, в которую до сих пор нелегко поверить, о количестве сценических площадок, об открытии Школы-студии… Но обо всем этом уже столько говорено, хочется в этот день вспомнить о чем-то другом, о каких-то мелочах, которые вроде бы ничего не определяют, но вместе с тем – определяют многое, если не все.

Новый главный…

Когда А.Г. появился в Симферополе в 1972 году, весть о том, так сказать, сразу разнеслась. Говорили о строгости, неприступности, решительности нового главного режиссера, о его наполеоновских планах, хотя внешне он Бонапарта никогда не напоминал.

Но как раз внешне его первым делом и восприняли. Казалось, что такие кожаные и замшевые пиджаки могли быть только у него. Конечно, это было не так, но так казалось. А еще длинные плащи и пальто, особая, широкополая шляпа – именно в этом одеянии он решительно двигался по ул. Пушкина, именно по ее центру, чтобы суетный народ расступился.

У меня долгие годы была кепка, с которой я не расставался – цветастая, похожая на клоунскую, привезенная из Лиепая. По этой кепке меня узнавали за версту. Как-то Новиков сказал: «слушай, продай мне свою кепку!». Я пошутил: «Только в обмен на одну из ваших шляп». А.Г., казалось, задумался.

Впрочем, у него тоже была кепка  – в ней он дефилировал по Петербургу, когда театр был там на гастролях. Мы с Новиковым не просто гуляли – вели съемку для будущего фильма. А.Г послушно позировал, облокачивался на парапет («на берегу пустынных волн, стоял он, дум великих полн, и в даль глядел), затем неожиданно выхватил у какой-то проходившей мимо женщины охапку павлиньих перьев и мы запечатлели его в подобном оперении. Он, конечно, импровизировал, но вместе с тем выполнял режиссерские задания, как послушный актер. И это ему, кажется, нравилось.

Актерские опыты…

Многих «напрягали» его актерские опыты. Особенно в начале, когда он сыграл Арбенина в «Маскараде». Критики оживились (и я в том числе). Его тезка Анатолий Милявский – лучший поэт среди венерологов и лучший венеролог среди поэтов – сочинял хлесткие эпиграммы. Но А.Г. все было нипочем. Постепенно все прекратило, утихло. Вновь все пытались забить в набат, когда он одновременно сыграл вождя мирового пролетариата Владимира Ленина и последнего российского царя Николая II. А ведь легенда гласит, что А.Г мог и Гитлера сыграть в спектакле «Тот первый день». Но не сыграл, а доверил роль Евгению Капитонову — секретарю партийной организации театра в те годы. Впрочем, Новиков выходил на сцену не только в роли Николая II, он и Николаем I был – в спектакле «Прозрение»

В общем, государь – император, что в жизни, что на сцене.

Замечательный рассказчик…

«Государь – император» был и замечательным рассказчиком. Его истории можно было слушать бесконечно, с новыми и новыми подробностями. Какой театральный роман возникал, легенда, быль – было все равно очень занимательно.

В этом романе как-то мирно уживались одинокая коза, забредшая в кассы театра, директор Лев Вайль, возникший как-то в окне репзала – стоял за окном на куче угля, кричал размахивая руками: «Выездного спектакля не будет! Выездного не будет!» В этом же романе возникал и артист  Шумилкин, костеривший на чем свет стоит репетиции спектакля «Они были актерами» в самую жару, на гастролях в Севастополе. Эх, не подозревал Шумилкин, что его гневная речь разворачивалась прямо перед открытым окном кабинета, где разместился на время гастролей А.Г., который все слышал (не подозревал артист и того, что «ненавистный» спектакль завоюет в результате Государственную премию СССР). А еще в этом романе нашла отражение и стена театра, рухнувшая во время реконструкции так, что пыль была – до железнодорожного вокзала. Да все разве перечислишь…

Голая правда…

Каковы были пристрастия А.Г.? Он очень любил футбол, причем почему-то – английский. В его осиротевшем кабинете до сих пор на видном месте – два футбольных мяча с автографами самых настоящих звезд сборной СССР – Р. Дасаева, А. Чивадзе, О. Блохина и других.

Футбол футболом, но А.Г. был не чужд и других страстей человеческих. Любил ли он своих актрис? «А разве их, актрис, можно не любить», — спрошу я и поставлю многоточие…

Зато как он обнажал этих замечательных актрис в своих спектаклях! Театральная публика делала вид, что ее это шокирует, но на самом деле, все это вызывало небывалый интерес. Это ж вам не кино, это живая неодетая дама на сцене – до нее же при желании рукой дотянуться можно!..

«Да здравствует королева, виват!», «Мастер и Маргарита», «Ричард III» — можно долго продолжать. В спектакле «Прозрение» отца Сергия – Ю. Ганюшкина – соблазняли по полной. Был свидетелем разговора двух дам в антракте этого спектакля. Одна из них заядлая театралка, с волнением говорила другой: «Да что первое действие, ты посмотришь, что будет во втором!»

Крымская легенда гласит об одном высоком милицейском начальнике из Сак, сидевшем в ложе на «Королевских играх». Он чуть не потерял сознание, когда на сцене появилась Алина Меленевская со всеми своими прелестями.

Впрочем, по сравнению с той вакханалией, творящейся нынче на сценах театральных столиц, все это нынче воспринимается вполне невинно.

Еще одна загадка – Новиков серьезно считал себя Воландом (он играл эту роль в «Мастере и Маргарите»).

Когда в один из его юбилеев погода была просто дьявольская – сносило крышу, невозможно было добраться домой – никакой транспорт в принципе не ходил. Наутро в театре Новиков сказал мне: «Как тебе вчера погодка? Я же говорил. А ты, что, сомневался?»

Я не сомневался. Я всегда был уверен: если все в один голос говорят, что А.Г. утром улетел в Москву, его буквально проводили в аэропорту, — нет сомнения, что именно в тот самый момент, когда актеры решат расслабиться и усядутся в какой-нибудь кафешке (возле Театра кукол), и в тот самый момент, когда они разольют по 50 — А.Г. возникнет откуда-то из-за угла, глянет строго – и как тут не поперхнуться?

*

Вот так поперхнулся и я, узнав о смерти А.Г.

В последние годы он, конечно, сдавал, но продолжал работать – поставил «Гамлета», играл Фамусова, Серебрякова, Вышневского. Но становился каким-то другим, чувствовалось, что он не в своей тарелке, ходил по театру даже как-то не так. Раньше при его появлении все прятались по углам – теперь ни прятался никто.

Последний раз мы встретились на аттестации работников театра. В перерыве он пил кофе, закусывал каким-то бутербродом: «Я сегодня не успел позавтракать». Потом сказал, глядя на мои массивные кроссовки: «Не тяжело тебе, Сергей?». Я улыбнулся: «Нет, не тяжело».

Конечно, тяжело. Шофер А.Г, Сергей, у которого от неизлечимой болезни умерла жена, как-то сказал мне: «Учусь жить один». Так сказал, что что-то екнуло. А каково ему сейчас, когда и Дед его покинул?..