Крымский театр: Мендельсон в таежном тупике

Просмотр с пристрастием нового спектакля в репертуаре Крымского академического русского драматического театра им. М. Горького

Само название постановки «Выходили бабки замуж», по всей вероятности, способно привлечь внимание наших зрителей. Особенно – зрительниц, готовых и поплакать, и посмеяться, и пережить судьбу героинь спектакля как свою собственную. Так что – добро пожаловать в тайгу.

Есть на чем полежать

«Кровати мы сами делали», — с законной гордостью сказал мне сидевший со мной рядом на спектакле уважаемый деятель постановочно-хозяйственной части театра В. Мясоедов. Гордость Владимира Александровича понятна – кровати действительно хорошие, не придерешься и присутствуют они не только в «Бабках», но и в еще одной премьере театра – «Страсти по Торчалову». Украшают спектакль – есть на чем полежать.

На этих четырех кроватях лежат четыре актрисы нашего театра,  актрисы не менее, а, может, и более хорошие, чем кровати, уважаемые актрисы, отдавшие этому театру большую часть своей жизни, служащие ему верой и правдой.

Обстановка более, чем скромная. Кровати дополняют тумбочки, лампа под потолком (не случайно подвесили, сразу понятно). Ещё – одна стена с одним-единственным окном. В общем, если и не тюрьма, то что-то очень напоминающее тюрьму или психушку. Кажется, сейчас войдет Макмерфи и начнется «Полет над гнездом кукушки». Но Макмерфи зайдет чуть позже.

Но перед нами не тюрьма, а как принято говорить, богодельня. Или – дом престарелых, как вам больше понравится. Может, это, конечно, и не богодельня, а какой-то домик для переселенцев, но по виду и настроению – ни дать, ни взять, тюрьма, приют для старушек, поющих хором, тот самый, где Остап Бендер навестил голубого воришку Альхена в поисках вожделенного стула с сокровищами (кстати, и в «Бабках» героини поют, в том числе и на тему «Титаника» — в общем, дружно идут ко дну).

Именно сюда поселил своих героинь драматург Флорид Буляков (отчество у этого уважаемого человека – Минемуллинович, советую запомнить на всякий случай), автор  пьесы «Выходили бабки замуж». Хотя какие они бабки – они очень милые женщины, очень одинокие, чуть-чуть странные.

Одна, просто Мария (В. Милиенко), устало командует парадом. Валерии Милиенко часто приходится играть женщин, вынужденных казаться сильными, чтобы не дай бог, не увидели их слабость трепетность и даже нежность. Такая она и здесь – ее Мария из последних сил выполняет функции командира на тонущем корабле (на «Титанике»), успокаивает как может, своих «сокамерниц», строит их, хотя, кто бы ее успокоил. Часто уходит в себя, то бишь в чтение газеты, причем предположу, что газета давняя, тех еще времен, когда Маша порхала по жизни от счастья, как бабочка. Она ведь, как ее «подельницы» живет прошлым, в настоящем же у нее ничего, кроме невесть откуда взявшегося Ивана Петровича нет.

Другая, Ольга (Людмила Могилева) пишет стихи, причем в огромных количествах.

Третья, Авдотья (Инна Аносова), лежит смирно, но это до поры до времени, будьте уверены. Наступит второй акт, и она возьмет реванш, раскроется во всей своей красе, мало не покажется.

Четвертая, Галя (Светлана Кучеренко), кажется, сошла со страниц знаменитой «Иркутской истории» А. Арбузова, где есть ни Галя, а Валя, достаточно непредсказуемая и неположительная, но оказавшаяся в результате чудесным существом с богатым внутренним миром.

А еще эта самая Галечка чем-то напоминает Тамару из знаменитых «Пяти вечеров» Александра Володина – так она просит Ивана взять ее с собой, что, того и гляди запоет легендарное «Миленький ты мой, возьми меня с собой…». Только вот в плане желания обретения хоть какого мужчины, пусть завалящего, Галя ушла от Тамары очень далеко – володинская героиня вряд ли смогла бы, как Галина, так явно демонстрировать свою страсть при помощи хлопанья по самым заветным своим местам. Вот такая она, Галя, примите ее такой, какая она есть, хотите – полюбите и захватите с собой, не хотите – пройдите мимо, не оглядываясь.  Героиня С. Кучеренко во втором акте куда-то исчезает, что странно – куда это так надолго?

В середине первого акта к «бабкам» присоединятся «дедка», — электрик, то ли настоящий, то ли мнимый, по имени Иван Петрович (почти как Войницкий у Чехова).

Пожалуй, впервые приходится видеть Игоря Кашина в роли, цементирующей весь спектакль. Единственный ведь представитель сильного пола в бабьем царстве! Может быть, актеру несколько не хватает масштаба, но работает он очень достойно, нигде не прибегая к легковесным, дешевым приемам. А тема-то, ой какая серьёзная — чувства пожилых людей, тут часто по лезвию бритвы идешь – ох уж эта поздняя любовь!

Каждая из женщин, как бы говорит Ивану Петровичу: «Выбери меня!», раскрывает перед ним свою душу и каждая хочет, чтобы марш Мендельсона прозвучал в этом таежном тупике именно в ее честь.

Все вы, «Бабки», немного Золушки

Вообще, весь актерский ансамбль работает очень достойно, из последних сил вытягивая весьма средний драматургический материал.

Неужели нельзя было найти что-нибудь поприличнее, чем этот «таежный роман» с медом, орехами и самогонкой. И дело не в том, что пьеса плохая – она просто-напросто вся списана с других пьес. Не то что вторична – третична, тут и знаменитое галинское «Ретро», и мотивы фильма «Любовь и голуби» (непременный «ежкин кот» здесь, конечно, присутствует), и «Сапожки» Василия Шукшина — только тут туфельки (привет «Золушке»).

Когда башкирский Шарль Перро предлагает всем «бабкам» мерить единственную пару туфель, приобретенную Ваней где-то в таежном бутике (кому подойдет — ту Ваня и осчастливит) мне и вовсе становится как-то не по себе. Что хорошо для Золушки, то в отношении женщин поживших, много перечувствовавших и перестрадавших – просто нелепость. Смягчить бы это как-то, не выпячивать так откровенно, не выставлять героинь на посмешище. Впрочем, кому-то это покажется трогательным, но я в данном случае к числу растроганных не отношусь.

Ну, хорошо, не стыдно было драматургу «сочинить» этот плагиат, ну не стыдно же было другому драматургу – А. Коровкину – создать «шедевр» под названием «Номер с фруктами», беспомощно копирующий «№13» Рея Куни. Но зачем ставить эти копии, которые заведомо слабее оригинала, зачем обращать свои взгляд в сторону пьесы, написанной почти 30 лет тому назад, автором первого башкирского телесериала?

Мой ответ – для кассы, и еще для того, чтобы занять актрис, которые уже не выходят играть молодых героинь. Но найдите для них что-нибудь получше, они этого достойны, а не укладывайте их в койки под носом у зрителя (это же Новая сцена, где все видно, как на ладони).

И жанр-то какой – лирическая комедия! Для чего же на сцене мрачность такую городить и беспросветность, режиссер же человек с хорошим чувством юмора. Но, видимо, неудобно ему сразу же показаться несерьезным, надо же проблему заявлять, глобальные вопросы поставить, у зрителей (а особенно у зрительниц) сострадание вызвать. Чего ж тут сразу – хиханьки-хахоньки, нужно ведь и слезу пустить.

 Художник К. Еремин (новый для Крыма) не слишком помог режиссеру Виктору Навроцкому, попытался, конечно, побороться с пьесой, но ничего лучше кроватей и тумбочек не придумал, а ведь надо, театр — это художественное отображение действительности.

… В финале серое полотнище, символизирующее стену, рушиться, и героини попадают, надо полагать в сказку. Но что мне до этой сказки с аляповатыми облаками – я смотрю на своих актрис, с которыми мы ставили «Ретро» и «Немного нежности», где сюжет практически тот же, и хочу пожелать им немного мужества.

Уверен, что спектакль будет иметь заметный успех, особенно в глубинке. Все выездные – ваши, девочки, так держать! И не забывайте, что вы играете все-таки комедию. Работайте веселее, как вы можете, не смотря не на что, а герою Игоря Кашина скажите – «Так не доставайся ты никому!». И пусть облака летят, и луна горит, и счастье, которое улетело, пусть вернется. Так держать!